Олжас Сулейменов — не только одна из самых ярких фигур в казахской поэзии 60-80 годов. Его книга «Аз и Я» о «Слове о полку Игореве» вызвала бурные споры среди филологов и читателей. Мир знает его как лидера движения «Невада — Семипалатинск», но его первое выступление в прямом эфире о проблемах ядерного полигона могло закончиться плохо, если бы не перестройка. Вообще многие идеи поэта, политика, публициста поначалу вызывали споры, а потом все убеждались в его правоте. Я предлагаю краткую биографию поэта и ролик «Степные мотивы Олжаса Сулейменова», где собрала стихи поэта о казахстанской земле, в конце поста вы найдете викторину о его жизни и творчестве.
Олжас Сулейменов родился 18 мая 1936 года в Алма- Ате. Он привык из окна видеть горы, и всегда, где бы он ни жил, будет скучать по горным вершинам. В его роду были воины и музыканты. Отец, Омархан Сулейменулы, прямой потомок Олжабай-батыра, офицер-кавалерист мечтал о сыне. Он даже отпросился на несколько дней из штаба Туркестанского военного округа, куда его уже вызывали, чтоб увидеть новорожденного, а после возвращения в Ташкент почти сразу был арестован. Позднее, Лев Гумилёв расскажет Олжасу Омархановичу, что сидел с его отцом в одном лагере, пока того не расстреляли.
О матери Сулейменов вспоминает так: «Она никем не управляла. Не указывала. Но мы ее слушались и уважали».
Мальчик рос у дедушки с бабушкой, ее звали Злиха. А еще был дядя Турсын, которому было всего 16. О голодном детстве поэт потом писал: «У меня остались в воспоминаниях триста грамм мандры, как тогда назывался хлеб, который выдавался иждивенцам». Паек у дедушки с бабушкой был таким же. Поэтому уже в детстве, как и многие алматинские мальчишки, Олжас занимался «бизнесом»: продавал воду на базаре. «С ведром к ближайшей колонке, а потом с кружкой ходили по базару – лето, жара…» Так что немного денег заработать удавалось.
А еще хорошо помнит, как его, шестилетнего, забрасывали в кузов грузовиков, которые везли свеклу на сахарный завод. На повороте, когда машины снижали скорость, его, самого легкого и маленького бросали в кузов, и он сбрасывал эти корнеплоды на дорогу, остальные мальчишки их подбирали. Где-то на очередном подъёме скорость совсем падала, мальчик спрыгивал на дорогу вместе с последним сладким «подарком». Сахара тогда совсем не было, так что сахарная свекла была лакомством его детства. Вспоминая о начале 40-х, Олжас Омарханович говорит о кодексе чести мальчишек того времени: «Нельзя подводить, нельзя клеветать друг на друга, нельзя не помочь. Это все воспитывалось с детства в каждом из нас».
Он мечтал поступить на журфак, но, наверное, в середине 50-х для сына репрессированного это было нереально. А итоге поступил на геофак. Впрочем, в пятидесятые годы геология была популярна у молодежи: манила романтика. Сулейменов начал свою взрослую жизнь как геолог, он считает, что это было полезно для него: зимой учился, летом работал в геологических партиях. Там, у ночных костров, стали сочиняться первые стихотворные строки. Но, едва закончив геологический факультет Каз ГУ, в том же, 1959 году он поступил в Московский литературный институт на отделение переводчиков. Но главным своим учителем Сулейменов считает не преподавателей Литинститута, а заведующего отделом поэзии в «Известиях», который тщательно с красным карандашом в руках разбирал стихи молодого поэта.
А через два года громко ворвался в поэзию, опубликовав поэму «Земля, поклонись человеку», ставшую первым откликом на полет Юрия Гагарина в космос.
Весной 1961 года он работал в редакции «Казахстанской правды». 11 апреля 1961 года редактор газеты, знавший о готовящемся на Байконуре запуске корабля с человеком на борту, заказал Олжасу стихи об этом событии. Он сказал: «Ты же всё-таки инженер и должен представлять себе, что такое человек в космосе. Я написал и оставил листок на его столе вечером 11 апреля 1961 года. На следующий день меня разбудили мои сёстры, которые принесли мне целую пачку каких-то разноцветных листовок, а на улице – шум, массовые гуляния. Я посмотрел – на листовках мои стихи, которые я вчера оставил редактору. Так я узнал о старте первого космонавта. В тот день, когда в Москве встречали Гагарина, в Алма-Ате с самолета разбрасывали листовки со строками, написанными накануне.
Сама поэма родилась позже. Для работы над нею Сулейменова освободили от других обязанностей в редакции. Слава на него обрушилась большая. Сулейменов впоследствии говорил: «Мою поэму «Земля, поклонись человеку», передавали по центральному телевидению и радио, печатали в газетах, почти каждую неделю я выступал в каком-то городе: на заводах, фабриках, в студенческих аудиториях. Вот такой был успех».
Разгадай:
Почему люди тянутся к звездам!
Почему в наших песнях
Герой — это сокол!
Почему все прекрасное,
Что он создал,
Человек, помолчав.
Называет — Высоким!
Реки вспаивают поля.
Города над рекой —
В заре,
И, как сердце, летит Земля,
Перевитая жилами рек.
Нелегко проложить пути
До вчерашних туманных звёзд.
Но трудней на земле найти
Путь,
Что в сердце своем пронёс.
Что рекою прошёл по земле.
Что навеки связал города.
Что лучом бушевал во мгле.
Освещая твои года.
Нелегко,
Но ты должен найти
Путь,
Что в сердце до звёзд
Донес,
Путь земной — продолженье пути
До сегодняшних ярких звёзд…
Скоро вышел первый сборник Сулейменова «Аргамаки» (1961). Уже в первых стихах поэта ощущается пульс времени, они энергичны, смелы, с острыми ритмами, яркими образами. Вот стихотворение, которое дало название книге.
Эй, половецкий край,
Ты табунами славен,
Вон вороные бродят
В ливнях сухой травы.
Дай молодого коня,
Жилы во мне играют,
Я проскачу до края,
Город и степь
Накреня.
Ветер раздует
Пламя
В жаркой крови аргамака,
Травы
сгорят
под нами,
Пыль
И копытный цок.
Твой аргамак узнает,
Что такое
атака,
Бросим
робким
тропам
Грохот копыт в лицо!..
Начало 60- годов было удивительным временем в истории советской литературы. Поэзия была востребована как никогда: Вознесенский, Рождественский, Евтушенко, Окуджава, Сулейменов выступали на стадионах, их слушали одновременно десятки тысяч людей.
Сулейменов дружит с Андреем Вознесенским и заражает его интересом к казахской культуре. Изначально Сулейменов предложил Вознесенскому перевести стихи поэта-бунтаря Махамбета Утемисова на русский, но тот внес в перевод столько своего, что получился оригинальный цикл «Стрела в стене». Там были такие стихи:
Зачитываюсь Махамбетом.
Заслышу Азию во мне.
Антенной вздрогнет в кабинете
Стрела, торчащая в стене.
И почему в эпоху лунников
Нам, людям атомной поры,
Все снятся силуэты лучников,
Сутулые, как топоры?
И у Сулейменова возникает образ стрелы в стене:
Это кажется мне —
Махамбет, как стрела,
в китайской стене,
головою — в кирпич,
а штаны с бахромой —
оперенье…
Как интересно развивался поэтический процесс в советской поэзии 70-х годов, когда образ казахского поэта XIX века вдохновлял русского поэта XX века, а потом возвращался на родину и добавлял новых красок в казахстанскую поэзию.
Дальше будут сборники «Солнечные ночи» (1962), «Доброе время восхода» (1964).
Слова – медный блик человеческого поступка,
Высоту, глубину и цвета извергает язык.
Повторятся в словах и глоток,
И удар,
И улыбка,
Стук копыт через век
И наклон виноградной лозы.
Эту чёрную ночь
Я опять принимаю в сообщницы.
В эту ночь я услышал неясный луны монолог,
А на красный язык,
Как на свет,
Пробирается ощупью
И полощется в горле
Белого слова клок.
Я сейчас закричу,
Я нашёл!
Я хочу его выставить!
Пусть луна продолжает на тенях
Судьбу гадать.
Этот матовый свет,
Будто вспышка далёкого выстрела,
Обнажает лицо,
Опаляя меня на года.
Не нуждаюсь в пощаде глупцов,
Не покорствую мудрым.
Слово бродит в степи,
Чтоб нечаянно встретить меня.
…Он бормочет стихи. Так молитву читают
курды.
На скуластом лице отсвет медленного огня.
Популярность Олжаса Омархановича будет расти как в Казахстане, так и в Советском Союзе. Причиной этого, помимо таланта, будет широта его интересов: в его книгах и образы современные, и красота казахских степей, и история родного народа. В маленькой поэме «Чем порадовать сердце» Сулейменов будет писать о суровой истории древних степняков. Одном из самых трагических моментов, взятии войсками Чингисхана одного из важных культурных и торговых центров — Отрара.
… Сырдарья погоняет ленивые жёлтые волны.
Белый город Отрар, где высокие стены твои?
Эти стены полгода горели от масляных молний,
Двести дней и ночей здесь осадные длились бои.
Перекрыты каналы.
Ни хлеба, ни мяса, ни сена,
Люди ели погибших
И пили их тёплую кровь.
Счёт осадных ночей майским утром прервала измена,
И наполнился трупами длинный извилистый ров.
Только женщин щадили,
Великих, измученных, гордых,
Их валяли в кровавой грязи
Возле трупов детей,
И они, извиваясь, вонзали в монгольские горла
Исступлённые жала изогнутых тонких ножей.
В Отраре была легендарная библиотека, где были уникальные древние манускрипты разных стран Востока. До сих пор ученые надеются найти ее следы. Автор не обольщается: древние рукописи погибли в огне.
Книги!
Книги горели!
Тяжёлые первые книги!
По которым потом затоскует спалённый Восток!
Не по ним раздавались
Протяжные женские крики,
В обожженных корнях затаился горбатый росток.
Пересохли бассейны. Дома залегли под золою.
Можно долго ещё вспоминать
О сожжённых степях.
Только сердце не хочет,
Оно помешает мне, злое!
Чем тебя, успокоить?
Порадовать, сердце, тебя?
Автор поэмы «Чем порадовать сердце» может представить себя древним воином:
кем бы я стал десять пыльных столетий
тому назад?
…Кровь, пожарище. Ур-р!
Я б доспехами был разукрашен,
И в бою наливались бы желчью мои глаза.
Я бы шел впереди разношерстных
чингизских туменов,
Я бы пел на развалинах дикие песни
свои,
И, клянусь, в тот же век, уличенный
в высокой измене,
Под кривыми мечами батыров
коснулся б земли.
У него удивительно чувство истории, но от древних времен он постоянно возвращается к современности. Людям никогда не жилось спокойно. Во все времена у всех народов под ударом часто оказывались самые талантливые: их не понимали современники, преследовали власти.
Степь не любила высоких гор,
Плоская степь
Не любила торчащих деревьев.
Я на десять столетий вперед
Вам бросаю укор,
О казахи мои, молодые и древние!…
Степь тянула к себе
Так, что ноги под тяжестью гнулись,
Так, что скулы — углами,
И сжатое сердце лютей,
И глаза раздавила,
Чтоб щелки хитро улыбнулись.
Степь терпеть не могла
Яснолицых высоких людей.
Кто не сдался,
Тому торопливо ломала хребет,
И высокие камни валила тому на могилу,
И гордилась высоким,
И снова ласкала ребят.
Невысоких — растила,
Высоким — из зависти мстила.
Даже кони приземисты,
Даже волосы дыбом не встанут,
Даже ханы боялись
Высокие стены лепить.
И курганы пологи,
и реки мелки в Казахстане.
А поземка московская,
Словно в Тургайской степи.
Поэт чувствует себя собратом талантливых людей разных народов, высоких людей, которые творили часто наперекор всем трудностям.
Я бываю Чоканом!
Конфуцием, Блоком,
Тагором!
…Так я буду стоять, пряча зубы,
У братских могил…
Я согласен быть Буддой,
Сэссю и язычником Савлом!
Так я буду молчать у подножия братских
могил…
. . . . . . . . . . . . .
Так мы будем стоять!
Мы, Высокие, будем стоять!
Попроси меня нежно — спою.
Заруби — я замолкну.
Посмотри, наконец, степь проклятая,
Но моя —
Все вершины в камнях и в окурках,
В ожогах от молний.
Сулейменов — носитель казахской культуры, и суровая степь наполнена для поэта песнями великих акынов, стихами Абая.
Вблизи чингизских гор его могила,
Исколотая жёлтыми цветами;
Голодными, немилыми, нагими
К могиле приходили на свиданье.
И пили, усмехаясь, горечь песен,
И, колыхаясь, колебались травы,
Цветы желтеют грустно,
Как отрава…
Вблизи чингизских гор его могила.
Но в то же время он — человек современного мира, в его творчестве слились Восток и Запад: и Пушкин, и Тагор, — это все-его герои. Сулейменов помнит о родных степях в далекой Америке, где встречает земляка, юношу, так же влюбленного в американские степи, как и Сулейменов в казахстанские.
«Вы поедете в штат Небраска?!»
Там такие прекрасные прерии,
Там колючки, жара и кочки,
Пыль и кони такие! Прелесть!
Вы поедете?»
Жадно смотрит
И руками картину лепит,
Люди летом уходят к морю,
Его тянет в сухие степи.
В стремя – хоп!
Отшвырнуть сомбреро!
Ветер черные волосы в клочья!
Тюбетейку на лоб,
Карьером,
Перепадом по тропам волчьим. (Рышард, сын степняка).
После того, как в 1969 году вышла «Глиняная книга», о Сулейменове заговорили не только в СССР, но и в Европе. Это произведение. где проза переходит в стихи и наоборот, а древняя история стоит рядом с современностью.
Большой интерес и жесткие споры вызовет его исследование о тюркских корнях «Слова о полку Игореве» «Аз и Я».
Еще учась в литературном институте, Сулейменов заинтересуется древнерусской поэмой о походе Игоря против половцев. Человек, в совершенстве владевший и русским, и казахским языками, он заметил то, на что не обратили внимание маститые литературоведы: многие слова «Слова о полку Игореве» имели тюркские корни. Эту мысль он и разовьет в своей новой работе. Читающая публика восприняла «Аз и Я» с большим интересом, но в журналах появились разгромные рецензии, книгу запретили. И только во время перестройки ее стали снова издавать, и оказалось, что она по-прежнему интересна и современна. Американский журнал «Проблемы коммунизма» в 1986 году назвал «Аз и Я» в числе немногих произведений, подготовивших перестройку. Произведения Олжаса Сулейменова переведены на английский, французский, немецкий, испанский, чешский, польский, словацкий, болгарский, венгерский, монгольский и турецкий языки. Особенно популярен казахстанский поэт во Франции, где издавались сборники стихов.
Олжас Сулейменов — это личность, обладающая удивительной притягательной силой. Где бы он ни оказывался: в Москве, Индии, Париже — к нему всегда тянулись люди. Он был талантлив во всем: играл ли он в волейбол, сочинял, углублялся в дебри филологии или, когда писал статьи на темы, очень далекие от поэзии — по экологии или экономике. Каждое его новое увлечение поначалу встречало возражение. Так, когда он, геолог, начал писать стихи, маститые литераторы ему говорили: ты же геолог, зачем это тебе? Когда на волне перестройки Сулейменов занялся проблемами политики и экономики, это тоже поначалу было воспринято с удивлением. Но сегодня, с высоты опыта нашего времени читая его статьи начала 90-х годов, о том, как надо обустроить жизнь в независимом Казахстане, поражаешься, как умно и точно он рассуждал, как предвидел те ошибки, за которые мы теперь расплачиваемся.
А движение Невада- Семипалатинск, в результате которого Казахстан стал безъядерной страной, — это его детище. Когда 25 февраля 1989 года ночью Сулейменову позвонил военный летчик из Семипалатинска и сказал, что у него в самолете зашкаливают приборы, что радиоактивным облаком накрыты поселки, Сулейменов принял решение сказать об опасности народу. Это был риск, хотя шла перестройка. Как раз назавтра поэт и будущий депутат должен был выступать в прямом эфире. И впервые в средствах массовой информации прозвучала правда о Семипалатинском ядерном полигоне. Официальные власти молчали, не зная, как реагировать. Но, к счастью, это выступление оказалось в духе времени. Москва одобрила, зародилось движение Невада-Семипалатинск, лидером которого и стал Олжас Сулейменов.
Для Олжаса Сулейменова поэзия всегда была главным, но не единственным делом жизни. Он не раз избирался Депутатом Верховного Совета Казахстана, возглавлял Союз писателей. В 90-е годы, по предложению Н. Назарбаева, занялся дипломатической работой. Став Чрезвычайным и полномочным послом Республики Казахстан в Италии, и здесь он добился успеха, активизировав отношения между двумя странами.
А теперь вы можете ответить на вопросы викторины о жизни и творчестве Олжаса Сулейменова.
- Предком Олжаса Сулейменова был один из великих батыров, соратников Аблай-хана (Кабанбай, Богенбай, Олжабай , Наурызбай)
Олжабай батыр. До 40 лет он не знал, какому занятию отдать предпочтение. Стать акыном или воином. Но неизменно находил талантливых акынов, певцов, готовил их к выступлениям, возил с собой. Сам же он наизусть знал все сказания. И вместе с тем не было ни одного решающего сражения, в котором бы он не участвовал
2.Через год после рождения сына Омархан Сулейменулы был
(переведен на работу в Москву, арестован, застрелен на охоте, повышен в воинском звании)
Омархан Сулейменулы, офицер казахского кавалерийского полка был репрессирован в 1937 году. Позже Лев Гумилёв сообщил Олжасу, что сидел с его отцом в Норильском лагере, где того расстреляли
3. Окончил школу в 1954 году, он (стал корреспондентом, поступил на геологоразведочный факультет, в Литературный институт, пошел в военное училище)
Окончил школу в 1954 году и поступил на геологоразведочный факультет Казахского госуниверситета, окончил его в 1959 году, инженер-геолог
4. Всесоюзную славу Сулейменов получил
12 мая 1956 года
12 апреля 1961 года
5 мая 1964 года
9 мая 1965 года
5. В этот день (на целину приехали первые целинники, Гагарин полетел в космос, открылся 22 съезд КПСС, отмечалось 30-летие победы над фашистками
6. В день полета Гагарина листовки с его стихами разбрасывались с самолетов над Алма-Атой. Позднее эти стихи станут основой поэмы Сулейменова
Глиняная книга
Земля, поклонись человеку
Синие острова
Крылья
7 . Во время учебы в Литературном институте Олжас Сулейменов увлекся шедевром русской литературы, это
Евгений Онегин Пушкина
Война и мир Толстого
Слово о полку Игореве
Мертвые души Гоголя
8. Своим друзьям-поэтам Олжас Сулейменов рассказывал о героях казахской истории, под впечатлением от этих рассказов один из них написал цикл стихов «Стрела Махамбета». Это
А. Вознесенский
Е. Евтушенко
Р. Рождественский
Б. Ахмадуллина
Вознесенский написал стихи «АТЕ 36-70» или «2 секунды, 20 июня 1970», посвященные Олжасу и автоаварии, в которую они попали под Алма-Атой. Увлеченный стихами Сулейменова о казахском поэте и народном герое Махамбете, он сам создал цикл «Читая Махамбета»: «Зачитываюсь Махамбетом, Заслышу Азию во мне, Антенной вздрогнет в кабинете Стрела, торчащая в стене.»
9. 1975 году Олжас Сулейменов издал книгу «Аз и Я», которая была резко раскритикована, а потом запрещена. Она была посвящена
Анализу личности Аблай-хана
Тюркизмам в «Слове о полку Игореве»
Геноциду казахского народа в 30-е годы
Героям Алаш — орды
Сулейменов говорил: «Я впервые заявил, что „Слово о полку Игореве «было написано допустим, русским, который владел и тюркскими языками. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем „Слова о полку Игореве “
10. В 1989 году Олжас Сулейменов выдвинул свою кандидатуру в народные депутаты. Первым пунктом его программы было:
Провозглашение независимости Казахстана
Запрет ядерных испытаний в Семипалатинске
Денежная реформа
Введение частной собственности
Ещё в 1973 году Сулейменов написал острейшее для застойных советских времён стихотворение о Казахстане «Дикое поле», которое заканчивалось словами: «И да здравствует запрещение испытаний!» Речь шла, конечно, об испытаниях на Семипалатинском ядерном полигоне. В разгар холодной войны это был поступок
11. В феврале 1989 Алма-Ате Олжас Сулейменов говорит по телевизору о необходимости отмены ядерных испытаний, а назавтра сообщили о создании антиядерного движения «Невада — Семипалатинск». За несколько дней в поддержку запрета испытаний было собрано подписей
100 тысяч
4 миллиона
60 тысяч
14 миллионов
12. Олжас Сулейменов, среди прочих должностей, был
Председателем федерации шахмат в Казахстане
Художественным руководителем Казахфильма
Послом мира
Секретарём фонда защиты животных
13. В 1995 году Сулейменов принял предложение президента Назарбаева уйти из политики и перейти на дипломатическую работу. Он был послом Казахстана в
США
Италии
Японии
Египте
Правильные ответы вот такого цвета.