Старый Карабулак, он же Пригородный

Когда-то его называли Старый Карабулак, по аулу, который находился здесь с давних пор. Теперь он зовется Пригородный, с некоторых пор это район Степногорска. Все мы в разное время бывали здесь: кто- ездил за вкусной родниковой водой, кто-то ходил в храм, первый в нашем регионе. Сюда добраться несложно: 6 маршрутка ходит каждый 20 минут. Но что здесь интересного?  Я была поражена, когда поняла, какие интересные, порой трагические события происходили в ХХ веке в этом неприметном населенном пункте.  В поисках следов этих событий мы отправились в Пригородный со старожилом этих мест.

Содержание 

1. 1. Проблемы современного Пригородного
   2. Аул Нурмагамбета Сагнаева
   3. Карабулак в 30-е годы — место ссылки
   4. Пушкин А. А. о жизни в Карабулаке в начале 30- годов
   5. Карабулак 40-е годы
   6. Старожилы Карабулака рассказывают
   7. Школа поселка
   8. Карабулак  в 60-е годы.
   9. Пригородный сегодня

Проблемы Пригородного

Честно говоря, вид  поселка печальный: пыльные без следов асфальта дороги, везде кучи мусора. При всей моей нелюбви к негативу мне не удалось найти какой-то симпатичный вид, даже в обрамлении весенней зелени и пушистых облаков пейзаж не радует. Местные жители, узнав, что я хочу писать об их поселке, наперебой стали рассказывать о своих печалях: уличного освещения нет, мусор не вывозят. Нет ни одной детской площадки. От себя добавлю, что порой езжу на 6-й маршрутке в час пик, когда мамы везут детишек из садика — бедные дети! В переполненной «газели» их порой и посадить некуда, стоят крохи, прижавшись друг к другу. Я всякий раз думаю: почему бы не пустить хотя бы между 5 и 6 вечера автобусы побольше? И утром тоже.

Так что проблем у жителей поселка немало, они говорят, что чувствуют себя забытыми, а, между тем, как я от них узнала, с октября 2018 года это Пригородный  микрорайон Степногорска. Может, в акимате уже есть планы заасфальтировать хотя бы центральную улицу? А то, говорят, весной — грязь непролазная, а летом —   пыль.

К знаменитому роднику, к которому уже не одно поколение степногорцев ездит за вкусной водой, спуститься не решилась: бетон почти исчез, осталась одна арматура, а об нее споткнешься, грохнуться можно.

Хотя вода там, говорят, по-прежнему вкусная и чистая. Так что невесело. А, между тем, это самое старое поселение нашего региона: здесь люди жили в те времена, когда не было  не только Степногорска, но и Аксу с Кварциткой. Мы его помним еще как Старый Карабулак. Карабулак — название очень распространенное не только в Казахстане, но и в других тюркоязычный странах: Азербайджане, Ингушетии. Я вдруг заинтересовалась: почему такое название: «кара» это ведь «черный». Черный источник? Говорят, «кара» может толковаться и как «чистый, великий». А в «Словаре топонимов казахского языка» объясняется, что так называют источники, берущие начало от подземных вод. Это не единственный родник. Немного дальше есть еще.

Аул Нурмагамбета Сагнаева

Как раз неподалеку  от этого родника находился аул Нурмагамбета Сагнаева, мазар которого виден с дороги. Ямы, заросшие травой — то, что осталось от селения.

Нурмагамбет (1848 -1925) из рода керей был личностью известной в наших краях. Места, где  паслись, его огромные стада, простирались отсюда до Кырык-Кудыка. Упоминания о его деде, которого звали Ес, и отце Сагынае встречаются в документах русских этнографов. Там деда называют «Эс» или «Зес» . В отчетах пишется, что украшения, найденные у Сагныая, могли бы украсить музей. И еще : «Весьма важные фотографические снимки получились бы с зимовок Коченова (на Козытытрахе), Сагная Зесова (на Карабулаке)».

Прославился Нурмагамбет, дав очень богатый поминальный той по своему отцу Сагынаю Есулы в 1886 году. Казахи всегда старались устроить богатый ас, но роскошь поминального обеда, устроенного  Нурмагамбетом, стала легендарной.  Вот как об этом пишет Сабит Муканов в книге «Школа жизни»: «Сагнай перед смертью приказал: «Ког­да меня похороните, устройте ас — поминки и пригласите всех почтенных людей со всех шести округов. А поминки устройте такие: из каждых десяти моих лошадей зарежьте одну — саму жирную, из каждых десяти баранов — одного самого жирного, ну, а кумыс пусть уж сами гости приво­зят». Сосчитай, сколько это будет, если кобылиц у Нурма­гамбета было десять тысяч, а овец — двадцать тысяч. Од­них кибиток для гостей потребовалось поставить тысячу. Представляешь, что это был за ас.»

По другим сведениям, поставили 500 белых юрт, и столько же – новых бухарских ковров. Было завезено 5 тонн чая, для пира. Не знаю, насколько реальны эти цифры.

Но еще интереснее, что как раз во врем скачек, устроенных после пира, был убит знаменитый скакун Кулагер. Эта история легла потом в основу поэмы И. Жансугурова, где рассказывается о замечательном поэте Ахан-сере и его любимом скакуне Кулагере, который победил в скачках, но был убит завистниками.

Интересны и контакты Нурмагамбета с будущим российским императором Николаем II, который  в 1891 году совершал поездку по России еще будучи наследником престола. Тогда знатные казахи встречали Николая в Омске. Вот как о нашем земляке в своем романе «Тернистый путь» писал Сакен Сейфуллин: «Мы приблизились к аулу известного в этих местах Нурмаганбета Сагнаева, прозванного в народе Паном, что означает надменный, высокомерный. Пан получил из рук царского наследника серебряную медаль, сумев привлечь внимание к себе в Омске на пиру степной знати в честь приезда наследника престола — будущего императора Николая Второго. Пан Нурмаганбет среди роскошных юрт поставил свою, украшенную золотыми узорами — она и оказалась самой красивой – кереге и уык, сетчатая дверь- сыкырлаук были отделаны серебром, шанырак — золотом. Подарил наследнику три косяка молодых кобылиц с жеребцами; один косяк исключительно чубарых, с чёрными пятнышками, будто капли на белой бумаге, другой косяк — чёрных кобылиц, похожих на бобров, третий косяк отличался изумительной белизной. Наследник очень увлекался лошадьми и угодливый Пан подарил в придачу к косякам и золоченную юрту. Наследник удостоил ее своим посещением и пил в ней кумыс из черной сабы, помешивая его серебряной мешалкой, украшенной драгоценными камнями».

В Казахстанской энциклопедии пишется, что в начале XX века эта юрта была выставлена на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде,  потом — в Париже. Сейчас хранится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. В 1898 году кроме серебряной  Сагынаев получил еще и золотую медаль и золотые часы за образцовое и образцовое развитие коневодства в Степном крае. Было у Пана много других чинов, наград, почётных грамот. Говорят, где-то в Узбекистане сохранился орден, данный ему царем. Нурмагамбет ездил на коронацию царя в Москву. Об этом есть документ, где он сообщает, что отправляется туда за свой счет и просит выдать ему соответствующий документ: «1895 года декабря 20-дня. Я, нижеподписавшийся киргиз Кызыл- топракской волости Акмолинского Уезда Нурмухаммедъ Сагынаевъ вследствие объявленного мне предложения Господина Военного Губернатора Акмолинс­кой Области от 29/30 ноября сего года за № 1234 сим заявляю Акмолинскому Уездному Начальнику, что изъявляю мое полное желание отправиться на предстоящую Коронацію въ Москву на свой счет, а потому прошу снаб­дить меня своевременно установленным видом».

Впрочем, не только богатыми пирами был известен Нурмагамбет. Независимый человек, он не раз подозревался властями, что скрывает беглых преступников, но доказать это было невозможно. Укрывал он от властей и участников казахских волнений 1916 года. На требование  выдать их отвечал, что сам накажет. Сагынаев был одним из тех, кто поддерживал материально газету «Казах» и присутствовал среди делегатов партии «Алаш» на съезде, который состоялся 4 ноября 1917  в Оренбурге.

Сейфуллин также писал: «Этот известный блистательный бай, авторитетный волостной съездил на паломничество в Мекку, стал хаджи, но был неграмотным». Потомки  Нурмагамбета говорили, что хадж в Мекку он совершал 4 раза.  Вернувшись из Мекки в 1905 году, он устроил праздник, о чем есть документальное свидетельство: «Киргиз Кзыл-Топракской волости Нурмухамет Саганаев устраивал у себя по случаю благополучного возвра­щения (из Мекки) байгу, на которой присутствовали масса киргиз разных волостей. На байге этой присутствовал так­же указный мулла № 1 соборной мечети в городе Акмолин­ский, дальний родственник Саганаева, который, по слу­хам, получил от названного Нурмухамета Саганаева под­робные инструкции как действовать для распространения агитации».  Из дальнейшего можно сделать вывод, что  под агитацией имеется в виду пропаганда ислама.

В архивах есть еще один документ, выданный ему в 1908 году, где подтверждается, что ему 55 лет и что он живет в Карабулаке, Акмолинского уезда. Тогда он в 4-й раз отправлялся в хадж. Именно в тот раз в Дамаске на свои деньги он построил дом, где могли отдохнуть паломники после долгого, порой многомесячного пути. Находясь в святых местах, Нурмагамбет услышал о праведнике, жившем уединенно. Ему захотелось поговорить с мудрецом, для этого пришлось отправиться в пустыню. Отшельник велел паломнику по возвращении раздать свое богатство. Раздал ли? Но известно,  вернувшись домой, дал деньги на мечеть и медресе. В 30-е годы ее разобрали, и из части материалов построили школу в Аксу. Его потомки рассказывают, что мечеть была там, где сейчас мазар. Нурмагамбет умер в 1926 году. Сегодня мечеть в Степногорске носит имя Нурмагамбета Сагнаева.

Место, где был аул Нурмагамбета удобнодля зимовки: низина, рядом лес, вода есть. Когда исчез поселок, мне установить не удалось, а жители современного Пригородного рассказывают, что находили в тех местах всякие старые вещицы. Хашура Хихматуловна Жумагулова, старейшая жительница поселка, в свои 82 года очень живая, обаятельная, показала браслет, который нашла, когда 1958 году сажали картошку в районе бывшего аула.

Вот такой симпатичный, желтенький, мы так и не поняли, из какого материала. 

Карабулак в 30-е годы. Место ссылки.

Что здесь было в 30-е годы? Подсобное хозяйство рудника Сталинский. Когда я писала о Сталинском, то читала, что для улучшения питания шахтеров в 1933 году были созданы продснабы, а затем подсобные хозяйства. Так что в середине 30-х годов подхоз уже должен  был быть. Это было большое хозяйство, где были и животноводческие фермы: коровы, овцы, свиньи,  разводили и птицу: уток, кур. Был там и  большой пруд между поселком и молочно-товарной фермой, где выращивали карпов. В районе между железнодорожной веткой на каменный карьер и рекой Аксу находилось так называемое поливное. Там росла кукуруза на силос для коров. Одно время в районе бывшего аула были теплицы, помидоры выращивали, огурцы.

Кто работал в подхозе? Недавно с удивлением узнала, что это была так называемая «точка». У нас по области таких было немало: населенных пунктов, где основными жителями были ссыльные.  Это были  люди, освободившиеся из лагерей, члены их семей, представители высланных в Казахстан народов, а в годы войны и после — военнопленные. Они находились не за колючей проволокой, но все равно были не свободными, не имели прав, должны были регулярно отмечаться в конторе.

Пушкин А. А. о жизни в  Карабулаке в начале 30- годов.

Об одной семье, попавшей еще в начале 30-х годов в Карабулак я узнала от Светланы и Владимира Нестеренко. Семья отца Светланы Андреевны после раскулачивания была  выслана как раз в аул Карабулак. В поисках сведений об этом месте они нашли мою публикацию. Оказалось, Андрей Алексеевич Пушкин — отец Светланы Андреевны, написал книгу о своей жизни, назвав ее «Изгой«. Нестеровы разрешили мне воспользоваться  воспоминаниями и фотографиями для этой публикации.

«Изгой» — трагическая, но очень интересная, со множеством деталей книга о жизни  крестьян Воронежской области. Автор пишет, что в середине 20- х годов в их семье было 13 человек. Работали много, не голодали, хлеба, овощей хватало. Мясо — по праздникам, яйца —  на Пасху, про всякие сладости даже не слышали. И такую семью в начале 30-х объявили кулаками.  Отца арестовали, мать с детьми  сначала выгнали из их дома, семья год жила в сарае, а потом посадили  на телегу, положив вещи на другую (больше они их не видели) и  отправили в ссылку. Около месяца ехали в товарном вагоне. Вот что пишет Андрей Алексеевич о прибытии в наши края: «В нашей семье 7 человек, мать и шестеро детей, Митрофану 20 лет, а остальные несовершеннолетние, сестра моя Мария –
инвалид, сестрёнке Наталье – 3 года, брату Семёну 9 лет, мне– 11 лет, Павлу – 15, да и матери уже за 50. Привезли нас на станцию Алексеевка Акмолинской (ныне Целиноградской) области, Казахской ССР. Через неделю погрузили на подводы и на верблюдах повезли в степь. Через два дня выгрузили в 100 км прямо в степи, рядом был небольшой сосновый лес. Говорили, что это аил Карабулак. Я помню всего две избушки без крыш. Каждая семья соорудила себе шалаш, где и стали жить.

Взрослые стали ходить на работу, а мы, дети оставались в шалашах. Иногда мы, человек по 10-15 таких же мальчуганов лет 9 – 12 ходили на охоту с одним мужчиной, и однажды, помню, принесли зайца и фазана. Нас было 11 человек, и мы разделили всю добычу на равных 11 частей. Понятно, каждому досталось по маленькому кусочку мяса, но честно было все.»
Хлеба выдавали грамм по 150 в день. Немногие вещи, оставшиеся у переселенцев, меняли у казахов на еду. Опять цитирую Андрея Алексеевича: » Взрослые работали на строительстве бараков. Камня там много в каменоломнях. По берегам озёр много камыша. И вот к сентябрю, когда ночи стали довольно холодные, из шалашей стали вселять в эти бараки. Нам дали комнату, этак 12 м на 2, где была сложена кирпичная печка-плита, было в комнате одно окно, пол земляной. Из жердей мы сделали настил, где и спали все семеро».

Но  от постоянного недоедания все стали слабеть,  трехлетняя Наташа уже не вставала. Тогда решили, что надо двоим бежать, чтоб спастись, благо на работу ходили без охраны, и поселок не был огорожен колючей проволокой. Выбор пал на Андрея, которому было 11 и 15-летнего Павла. Им повезло: сначала добрались до Петропавловска, а там с пересадками и до родных мест. Конечно, злоключения не закончились, потом будут голодные годы, тяжелая работа, война, плен. Но выжили.

Автор подытожил: «Сослали нас семерых, умерли в ссылке с голода трое: сестрёнка Наталья 3-х лет в 1931 году, брат Семён 10 лет в 1933 г., сестра Мария в 1934 году, ей было уже 19 лет. Если бы не сбежали, остальные члены нашей семьи тоже бы скончались там. Мы с Павлом сбежали в 1931 г. Митрофан в 1934 году, мама в 1936 году».

Андрей Алексеевич очень хотел учиться, поэтому сумел закончить школу, педучилище, пединститут. Стал учителем, директором школы.События, описанные в книге, относятся к 1931 году. Значит, как раз эти люди  строили бараки, в которых потом жили все ссыльные. Мне показывали место ниже дороги, где бараки стояли в несколько рядов. Я так поняла, что жили там и ссыльные, и вольнонаемные.  Они простояли до  середины 60- х годов.

Карабулак в 40-е годы.

Как рассказывают старожилы, из ссыльных больше всего было немцев, которых в начале войны выселили из Поволжья, Украины и Крыма. Тяжело им тут жилось. Один из старых жителей села Юрий Иванович Кузьмин не мог сдержать эмоций, когда рассказывал, как воровал у матери капусту, чтоб подкормить своих немецких друзей. Говорили, был одно время здесь кореец, который, по своей корейской привычке, сразу провел арыки и посадил рис. Его потом куда-то перевели: власти не любили, когда кто-то начинал что-то делать по своему разумению.

Были здесь черкесы, греки, тоже представители высланных народов. В войну стали присылать военнопленных. Много было японцев. Немало их осталось в этой земле. Говорят, хоронили порой в неглубоких ямках: не было сил зимой рыть настоящие могилы. Теперь там дома. Возле храма в Пригородном большой пустырь, его старожилы обходят: говорят, нельзя по могилам ходить.  Рассказывали про пленного поляка, совсем мальчишку. Мы знаем, что в последние месяцы войны Гитлер ставил под ружье почти детей. Он попал в плен, был в Карабулаке недолго, но потом женился на немке да так и остался здесь. Вспоминают и пленного румына. По-русски говорил слабо, но тоже связал свою судьбу с местной женщиной, и долго жил в наших краях. Мне показали дом, где в те времена была контора, вот этот, покосившийся на переднем плане. Сюда собрали ссыльных, когда пришла весть о смерти Сталина.

Плакали все, а, придя домой, не скрывали радости: появилась надежда, что им позволят вернуться в родные места. Действительно, в 50-х годах большинство пленных и ссыльных разъехалось.

Старожилы Карабулака рассказывают.

Я встречалась с немногими старожилами поселка. Отца Юрия Ивановича Кузьмина, механика, перевели в подхоз из Макинки в 1935 году. В 1936 году родился его старший брат, а всего в семье было семеро детей. В те времена десятилетний ребенок был уже работником, и Юрий Иванович вспоминает, как в этом возрасте помогал родителям на сенокосе.

Хашура Хихматуловна Жумагулова, баба Шура, как все ее зовут в Пригородном, рассказала, что сама-то она приехала из Омской области, а  муж — Жумагулов Шайхыпаны Искакович— местный. Несколько поколений его предков жили здесь. Его дед, который родился в 1875 году, пас скот у Нурмагамбета Сагнаева.  А отец — Жумагул славился как лекарь. Хашура Хихматулловна показала свои свадебные фотографии 1955 года. Шайхыпаны Искакович был первым трактористом в Карабулаке. Она сама,  после Талгарского кооперативного техникума, вернулась домой и занималась делопроизводством. Ее семья в эти места приехала в 1936 году из Омской области. Отец был учителем. Уже шли аресты. Интеллигенцию, особенно сельскую, арестовывали в первую очередь. Эта участь грозила и ему. Друзья помогли уехать в Казахстан, здесь через год и родилась моя собеседница. Отец стал работать учеником плотника. А в 1941 началась война, на фронт ушел и он, и 3 сына: один был летчиком, другой — пехотинцем, третий танкистом. Вернулся один из братьев — танкист и отец с простреленным легким.

Мурат Негметжанович Алибаев захотел нам рассказать о своем отце. Негметжан Алибаев родился в 1916 году в Степняке. В 1939 его призвали в армию, а через 2 года — война. Дослужился  до майора. Сражался в Польше, Литве, Белоруссии, Венгрии. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2 степени. После войны работал в Макинке, в Вишневке возглавлял банк. А потом Богатырев, директор подхоза рудника Сталинский позвал его в наши места своим заместителем. Семья была немаленькая: четверо сыновей и две дочери.

Долго жили, как все, в бараке, а в 60-м году начали строить свой дом. 10-летний Мурат летом пас скот, чтобы подзаработать денег для строительства. Теперь в этом доме живет младший братишка. Нам показали его: беленький, с голубыми наличниками — такой, как и был при отце.

Меня интересовали бытовые подробности жизни сельчан: как было с продуктами, например. Из  рассказа Мурата Негметжановича я поняла, что часть сельхозпродуктов попадала в местный магазин. Хозяйство держал мало кто, разве что кур. Картошку сажали прямо в степи, и вырастала отличная без полива. Женился Мурат в 1971 году на серьезной девушке Мархабе.

Мархаба Бубтаевна родом из Буденовки. И мне было интересно узнать  об этом поселке рудника Сталинский. То, что она рассказала, я добавила в материал Золото Казахстана. Рудник Сталинский, Кварцитка, Аксу 

А когда мы вышли, хозяин показал нам свой двор: летняя кухня, банька, как у всех, но за домом — посмотрите, какой уголок: сосны камни — почти Боровое. Да, такой пейзаж в собственном дворе — позавидуешь.

Вера Александровна Гончарова родилась в Сталинском, куда ее родители, Варвара Дмитриевна и Александр Федорович Кравченко перебрались из Северного, что возле Кырык-Кудука. А потом  переехали в Старый Карабулак. Варвара Дмитриевна  занималась детьми и хозяйством, Александр Федорович как привык с детства  в доме отца ухаживать за скотом, так и продолжал это делать в подхозе. Вот их семейные фото.

О Северном,  Кырык-Кудуке начала ХХ века и об этой семье я рассказываю в материале: Окрестности Степногорска, начало XX века. Кырык-Кудук

Поселились сначала, как все, в бараке. Впрочем, Вера Александровна вспоминает, что деревянные бараки были теплыми, а крыши, обмазанные глиной, никогда не протекали. А в 1959 году построили свой саманный дом. Он сохранился.

Сегодня все дома в поселке — частный сектор. В 40-50- е годы, кроме бараков были финские дома, где жили руководители. Подхоз возглавляли в разное время Бондаренко, Мостовой, недолго работал Фильчаков. В финском доме недалеко от родника жила и семья Григория Иосифовича Шунькина. Ветеран войны, он дошел до Берлина.

После войны окончил техникум, работал ветеринаром  в Новорыбинке, а с 1949 года начал работать в подхозе Сталинского сначала ветфельдшером, а потом ветеринарным врачом. 

Школа поселка.

Много воспоминаний связано со школьными годами, с учебой в поселке были определенные сложности. Школа была в карабулаке  4-классная. Старые жители помнят своих учительниц: Ульяну Прокофьевну Нудьга, Галину Васильевну Радченко, которая многие годы потом была учительницей в Степногорске.  В 1947 году в поселок приехала Мария Павловна Авдеенко, и потом она будет не только учительницей начальных классов, но и заведующей. Она проработает в этой школе до начала 70-х годов.

Бывшие  ученики тепло вспоминают свою школу в Карабулаке. Но когда ребенок переходил в 5 класс, начинались проблемы. Ближайшая школа была в Аксу, это 12 километров. Детей старались туда отвозить, то на лошадях, то на грузовике в кузове — и в морозы, и в метель. Многие находили там жилье, чтоб не добираться домой каждый день, но порой так скучали по дому, что отправлялись домой пешком через степь, да еще портфели тяжелые несли.

Карабулак в 60-е годы

В начале 60-х, когда начал строиться наш город, детишки из Карабулака ходили сначала в школу, что находилась в двухэтажке, потом — в здании вечерней школы, и только когда сдали 1 и 2 школы, образование поселковых детей стало стабильным. Хотя они до сих пор вспоминают, как нелегко было из поселка в любую погоду пешком ходить в город.

Когда в 1961 году в нашем регионе создавался целинный совхоз, поначалу предполагалось, что он будет располагаться уже на обжитом месте, возле родника, но Николаю Дмитриевичу Выставкину, его первому директору,  показалось, что здесь будет тесно, так что центральная усадьба совхоза стала строиться на свободном месте, где было раньше отделение подхоза, там пасли скот. Оно называлось Мустапа. А название Карабулак перешло к новому совхозу. Вот поэтому у нас оказалось два Карабулака, Старый и Новый.

В 60-е годы начал строиться Степногорск. Как раз в это время подсобное хозяйство стало сворачиваться, и жители устраивались на работу в городе. Так, Надежда Андреевна Кравченко, дочь ссыльного Андрея Шилина,  приговоренного по 58 статье и отсидевшего в КарЛАГе, устроилась бухгалтером в воинскую часть, которая начала строить Степногорск, потом работала в исполкоме. Ее семья получила квартиру в одном из первых домов города. Юрий Иванович Кузьмин вспоминает, что еще до ухода в армию строил и музыкальную школу, и первую, и дома в 1 микрорайоне, а после армии работал в автобазе. Квартиру в городе получил, а в 90-е перебрался в родной поселок: в безденежное время на земле легче выжить. Мурат Негметжанович Алибаев работал на автобазе. Мария Павловна Авдеенко учила детей школы №4. А ее муж, Григорий Иосифович Шунькин в 1967 году после ликвидации подхоза стал начальником  городской ветеринарной станции. Хашура Фейхматуловна долго работала в степногорском доме быта.  Так что жители Пригородного много сделали для создания нашего города.

Недалеко от поселка есть старенькое кладбище.  Многие могилы заброшены, но есть и ухоженные, видно, что  за ними присматривают, обновляют.  Среди людей, которые здесь похоронены, есть родившиеся еще в позапрошлом веке. Евдокия Нестеровна Бондаренко 1885 года, Краузе Вильгельм Густович -1892, Вольвач В. А. и Д. Ю тоже родились в XIX веке. Что было между датами рождения и смерти?

Кладбище — тоже свидетельство истории поселка. Вот несколько фото.   

Пригородный сегодня.

Сейчас в поселке старожилов — семей 10, остальные новые.  Спрашиваю, есть ли крестьянские хозяйства, говорят, один начал, но задушили налогами. Другие и не пытаются, благо город рядом. Сегодня возводят основательные дома со всеми удобствами. Это хорошо, но все же поселок нуждается в особой заботе власти. Как-никак это — микрорайон Степногорска.

PS. Мы приехали в Пригородный еще раз в сентябре. Начиналась золотая осень. Кое-что изменилось: на улице кучи щебня. Частные предприниматели, которые держат в поселке гараж для грузовиков, решили подремонтировать дорогу. И им хорошо, и жители не будут месить грязь, когда пойдут дожди.

Направляясь к  маршрутке, мы вдруг увидели в конце улицы цветочные грядки и не могли не подойти посмотреть.

Какие молодцы хозяева! Люди прячут свою красоту за высокими заборами, а они украсили улицу. Мы подошли познакомиться. Супруги Болтабаевы родом из Кырык-Кудука. Сами живут в поселке, дети в городе.